Она находилась в состоянии душевного подъема и дикого страха, хотя правильнее было бы назвать ее состояние стрессовым, на краю нервного срыва. В это утро она поднялась прежде, чем прозвенел будильник. Пила горький кофе на завтрак, скорее по привычке, а не для того, чтобы проснуться, при этом тупо уставившись на холодильник. Мысли отсутствовали. В голове полный вакуум. А почему? Потому, что сегодня у нее важная встреча. Ей даже не верилось, что все это происходит с ней. Подруге все-таки удалось убедить ее отправить один из рассказов в издательство. «Ну, что такого, отправь, тебе ведь это ничего стоить не будет..» Как же не будет, с одной стороны она не боялась критики, но с другой.. профессионал прочтет ее писанину, разве его может заинтересовать, что пишет какая-то самоучка? Он ведь попросту рассмеется, отправив ее рассказ в мусорное ведро, даже не дочитав первый лист до конца. Такими были ее мысли. Она примерно представляла, сколько подобных рукописей ложатся на стол редактора в издательстве ровными стопками, сколько ей подобных писак ждут своего звездного часа, сколько среди них людей, более талантливых людей. Ее всегда привлекал жанр ужаса, мистики или триллера, именно в нем она писала. Она шутки ради все-таки тайком ото всех прислала свой рассказ по электронной почте на ящик местного филиала московского издательства, ответа она и не ждала…он все-таки пришел. Писал ей человек, являющийся одним из редакторов, с трудно выговариваемой фамилией, которую она не могла запомнить, но которая была записана в блокноте. Он счел ее рассказ весьма интересным и просил прислать еще несколько. Она долго выбирала, тщательным образом перечитывала, подправляя, как ей казалось, шероховатости, вычеркивая лишнее, что-то дополняя. Прошла примерно неделя тотального молчания. Но вот вчера пришел долгожданный ответ, она с содроганием кликнула кнопкой мыши на значке «открыть». Письмо было коротким, ей предложено было приехать в издательство, чтобы заключить контракт.. ей было предложено выпустить или отдельную книгу, но малым тиражом или включить ее рассказы в сборник, тогда тираж будет значительно больше. Даже обещали заплатить гонорар, но ведь не это было самым главным, а то, что теперь она будет печататься, конечно, ее рассказы могут и не произвести на читателя впечатления, но ее имя засветится, и кто знает, что будет дальше? Встреча назначена на одиннадцать. Папку с еще несколькими рассказами, блокнотом, девушка приготовила еще с вечера, позвонила подругам, предупредив, что в институте ее сегодня не будет, о причине соврала, сказав, что пойдет к зубному – чтобы не сглазить. Постаралась одеться не броско, но стильно. И вызвала такси, чтобы не опоздать…

Она дрожащими руками закрывала металлическую дверь в квартиру, сегодня она ей показалась невероятно тяжелой, ключ шуршал в замке, не желая поворачиваться, щелчок, другой.. всего четыре оборота. Она облегченно вздохнула пряча связку ключей в карман сумки, все еще держа папку в зубах, а затем бегом по лестнице, поскольку нет терпения дожидаться лифта, звонко стучали ее каблучки по ступеням, он пронеслась мимо вахтерши, приветливо ей помахав, поскольку дыхания не хватало, чтобы поздороваться. Такси уже ждало у подъезда, она протараторила адрес, водитель оказался смышленым, кивнув, улыбнувшись ей в зеркало дальнего вида, и тронулся с места…

Они подъезжали к перекрестку, чтобы выехать с ее улицы на одну из центральных, таксист включил поворотник, словно подмигивая проезжающим мимо машинам, выкрутил руль, и уже тронулся с места, они плавно вошли в поворот, разве могла она знать, что это последний миг… потому что по дороге что пересекала ту, на которую, они свернули, под прямым углом несся КАМАЗ, для него был как раз зеленый, водитель и не собирался притормаживать, чтобы пропустить желтое такси, с размаху «тяжеловес» врезался в легковушку, сминая ее, протащил еще полквартала вперед по дороге, выбивая снопы искр из асфальта…

Ее последний миг был озвучен какофонией звуков: сигналов машин, грохотом удара, скрипом – плачем, сминаемого металла такси, визгом тормозов…Но голос смерти был оглушительнее всех.. Грузовик врезался в сторону, где сидела она, брызги битого стекла впивались в кожу, проникая глубоко в тело, ударом ее отшвырнуло на сидение.. и ударило головой о противоположную дверь, последнее, что она видела, это то, как ломается и сжимается каркас машины, словно карточный домик, это было перед тем, как два осколка впились ей в глаза, погасив для нее свет, сердце что-то царапнуло, что-то острое… сломанное ребро воткнулось в мускул, гоняющий по телу кровь… Последняя мысль, что смерть оказалась совсем не такой, какой она описывала ее в рассказах, она и малейшего представления не имела, какая та…машину толкало и подбрасывало, а затем перевернула на бок, еще один толчок кинул ее на крышу, два метра и она остановилась…порыв сильнейшего ветра проник в разбитые окна и выгнал белоснежные листы, с печатным текстом с одной стороны, закружив их, поднял в воздух, разбрасывая по тротуару. Лишь на нескольких были алые росчерки – последний автограф писательницы, имени которой никто не знал, еще не знал.

Тело извлекли из обломков, прибывшие спасатели, хотя, по сути, спасать-то было некого. В морг на опознание приехал ее отец, оставив безутешную мать дома. С трудом в том, что ему показали, он узнал свою дочь. В коридоре, побледнев, он прижался спиной к стене, ему помогли уйти, ибо сам он передвигался с трудом, покошенный горечью утраты и увиденным.

Гроб только что вынесли из квартиры, ее лучшая подруга зашла в ее комнату, в которой ничего не трогали, словно ждали ее возвращения. Девушка, скользя взглядом по синим стенам, по статуэткам и фотографиям, с грустью подумала, что больше они не будут шушукаться здесь, рассказывая свои сокровенные тайны друг другу. Взгляд замер на фотографии, с которой ей улыбалась та, что была ей подругой, вот уже шесть лет, та, что лежала теперь в гробу, в закрытом гробу. Ах, как она не хотела закрытого гроба, но что было делать, ведь авария изуродовала ее до неузнаваемости, ни одно похоронное бюро не взялось бы привести ее в божеский вид.. кости сломаны, словно пережеваны, кровавое месиво. Она услышала обрывок чьего-то разговора, кто-то сказал, что из-за осколков, впившихся ей в глаза, они блестели и выглядели совсем как живые, от этой мысли ее передернуло. Все еще смотря на фотографию подруги, она не могла поверить, что ее больше нет, стиснув зубы, она вышла вон, давя рыдания, привезли цветы для кладбища, она должна была проверить, нет ли среди них гвоздик, ведь покойная не любила гвоздики.

Комья земли глухо стучали о крышку ее гроба, приминая лепестки цветков, лежащего сверху венка. Гроб из полированного красного дерева, и большой венок – белые розы и лилии на пальмовых ветках. Влиятельные друзья ее отца, хотели хоть как-то облегчить трудные дни, выпавшие на долю их друга, организовав пышные похороны его единственному чаду. Могила под старым вязом. Он этого не увидит? Не увидит ли?

…

Писк, в темной комнате зажглась зеленая лампочка загружающегося компьютера, тихий шорох куллера. Экран мигнул, выдавая значки папок на рабочем столе. Загрузка текстового редактора.

Буквы сами возникающие на белом поле, имитирующий белый лист бумаги:





Кошмар только начинается… смерть – не конец…



Вывод на печать…

компьютерное кресло отъехало от стола…

AD