Очередное порождение моего больного сознания, получившееся несколько скомканным
Что за странная расстановка.. Кресло напротив кровати, да еще и посреди комнаты. Приверженец строгих форм… вот и оно, кресло, квадратное, без завитков резьбы на ручках, без витых ножек, ха.. даже колесиков нет.. хотя нужны они.. колесики эти…? Как же противно скрипит кожа обивки, ты когда-нибудь в него садился? Интересно, потеет ли твоя ж.. кхм.. твой зад летом.. ах да.. натуральная кожа, все правильно…Сюжет страницы гламурного журнала, одна из вариаций модного интерьера…
Да, детка, у тебя есть деньги?...
Мысли ее вяло перетекали в голове, ни одна из них не имела ни определенного начала, ни четкого конца…
Новый скрип возвестил о том, что она поменяла положение, ложась поперек кресла, прислоняясь спиной к одному подлокотнику, через другой перекидывая строгую ногу.
И все-таки ты погорячился… вот сейчас, например, мне холодно… - продолжала она мысленный диалог с тем, кто спал головой к изножью кровати, на смятых простынях… - хотя… - кожа постепенно получая тепло ее тела, нагревалась. – не, ну все-таки, ответь мне, зачем оно стоит здесь? Или по замыслу персонажей должно быть трое? – слова, остались мыслями, а вот смех прозвучал вслух, но тихо, чтобы не тревожить чужого сна, так славно потрудившегося.
Она усмехнулась забавной до нелепости ситуации. Обычно все бывает наоборот, ты спишь, а он проснется посреди ночи и долго смотрит на тебя. Неужели так же похотливо скользит его взгляд.. неужели, его мысли настолько же пошлы? Как сейчас у нее.
Склоненная набок голова, и тяжелый локон, соскользнув по плечу, замер на груди… Преисполненная самодовольства, она скользит взглядом по второму обнаженному телу в комнате, которое, как уже было сказано, обездвижено сном на растревоженной .. сбитой, скомканной страстью постели. Она улыбается росчерку алых линий на сильной спине. Автограф, мать твою… А первое? Ее собственное…Испарина.. от нее тело стало липким, теперь любое движение воздуха заставляет кожу покрываться мурашками…И когда секс стал похож на схватку. А она такой циничной…Щелчок зажигалки и сизый дымок в потолок, под которым сгустилась ночь…
Оконное стекло покрывается инеем… Запрокидывая голову, она прикрывает глаза, покусывая большой палец той руки, в которой меж указательным и средним зажата сигарета. Вздрагивая в ожидании. На миг, воздух в комнате замирает, став ледяным, перехватывая ее дыхание.
С каких пор ты куришь? – голос тихий, извечно низкий, бархатистый, чуть с хрипотцой. Сука все-таки природа, что сделала его голос именно таким. Он завораживает, без разницы, какие слова он озвучивает, врезается в память, оставляя глубокие борозды в сознании, уже не забудешь.. и узнаешь..
С момента похорон… - сигаретный дым, остается горечью на губах, а ведь они были не так уж плохи…
Плохо, - в его голосе неподдельная печаль…
Да уж.. хорошего мало… - отзывается она, отрывая глаза. Встречаясь с мерцающим блеском его глаз, душу пронзает боль, но последняя задавлена волей, которая душит, давит гадину, беря под контроль, она же, воля, шлет на губы улыбку.
Должен сказать, что они крепкие даже для меня…- он, помолчав, усмехаясь добавляет, - были…
Ты отчитываешь меня? – она выразительно выгибает бровь, - сделай одолжение, открой форточку, иначе – кивок в сторону кровати, - проснется…
Не слышны его шаги, как не старайся, вслушиваясь в звуки, ты ничего не услышишь. На фоне окна, он становится совсем прозрачным, нечетким силуэтом, хотя она без усилий памятью восстановит все те черты, что украдены тусклым светом уличного фонаря. Ручка окна переведена в вертикальное положение, со слабым причмокиванием резиновой прокладки оконная рама, приоткрывается. Его ладони касаются подоконника, идеально-ровного, без единой трещинки, без малейшей зацепки. Она чувствует усмешку. В доме его подоконник был деревянным, периодически, дерево, рассыхаясь, заставляло краску растрескаться, облупившись, слетать на пол. И когда поддонник становился совсем уж неприглядным, он, находя время в своем плотном графике немного времени, зачищал его и вскрывал свежим слоем краски.
Пущенный в его сторону сигаретный дым, словно проявитель.. разбиваясь о него.. делал черты ровнее.. четче…
Как же много белого в этой комнате…. – ее стройные ноги, соскользнули с подлокотника, локти уперлись в колени, подбородок коснулся сложенных ладоней, сигарета подрагивала в тонких пальцах, роняя пепел на пол, - холодно…- взгляд замер на алом узоре тонкого кружева ее нижнего белья, комком лежащего у ножки кровати.
Он отошел во мрак, сгустившийся в углу комнаты… оттуда наблюдая за ней.
Ты простудишься… - констатировал он, его слова звучали безапелляционно.. – да.. и тебе стоит бросить курить…ты и сама знаешь к чему это приводит.. – многозначительно.
Ты умер от выстрела, а не из-за сигарет… - голос ее стих.. раньше произнести его имя вслух было невыносимо больно, казалось, что сердце вырвать проще, теперь язык не поворачивался…боль никуда не ушла.. просто стала привычной…
А мог и из-за них… - последовал ответ…
Она, поведя плечом, фыркнула, легко поднимаясь, на ходу подхватывая одну вещь за другой…кожей чувствуя его взгляд на себе, родной и невыносимо нужный, но такой далекий, недосягаемый..
Хотя я не знаю, что лучше… - продолжил он – уходишь? – нотки его голоса отозвались сарказмом…
Да.. пора… - она отказалась от душа, отложив его до прихода домой. Странная брезгливость, но у каждого свои тараканы в голове.
Ну а он? – опять же особой обеспокоенности о судьбе другого, она в его голосе не различила.
А что он…? - Взгляд через плечо, на спящего, - проспит до утра…я его.. эм.. несколько измотала - ожил экран сотового телефона, пара нехитрых движений.. и телефонный номер удален из памяти, а вместе с ним и смс-сообщения, и список звонков. Словно так можно было стереть человека из жизни. Раньше это казалось ей невозможным, сейчас же она с легкостью обрубала все имеющиеся связи, через неделю она даже не вспомнит, как его звали. И пусть кто-нибудь попробует ее за это осудить.
И чем он тебе не угоден? – смешок у самого уха. Она поежилась. А для него это было равносильно пощечине. Вызывать у нее неприязнь – есть ли наказание хуже?
Она пожала плечами, оставив мысль: «он – не ты» при себе. – не срослось… - поворачиваясь, его взгляд остался прежним.. пронзительным и строгим.. смягчающимся лишь спустя несколько секунд, казалось, что выдержать его теперь стало сложнее. Черные глубокие тени залегли под его глазами. Что ни говори, но смерть есть смерть .. и она совершенно не красит. Она была готова поклясться, что чувствует запах пороха, стоило ему приблизиться.
Гони мысли прочь… - он словно прочел их, хотя и тогда, еще при жизни, ему особого труда не составляло понять о чем она думает, - всех моих способностей не хватит, чтобы скрыть от тебя правду… - его тело вздрогнуло.. он отрицательно качал головой, но она уже не могла отпустить воспоминаний о том роковом дне, когда три выстрела оборвали одну жизнь, а другую исковеркали до неузнаваемости. Он зажмурился, ладони его сжались в кулаки.
Взгляд мимо него.. в стену… на которой замерла ее тень. Бредовая идея… призрак – тень в мире живых.. она подняла руку, ее тень безошибочно повторила ее движение… еще одно движение руки.. и тень касается его плеча.. он вскинул голову…а она кончиками пальцев ощутила холод прикосновения…
Чертовка… - он улыбнулся, глядя на ее тень, - спасибо… - странно, что желание согреть ее стало сильнее с тех пор, как он утратил эту возможность. Не потому ли он отпускал ее каждый раз, разрешая кому-то другому сделать это за него. Да и было ли у него право запретить? Конечно, нет. Со смертью уходит многое, но вот ревность осталась, осталась вместе с любовью к ней. И сейчас, не испытывал ли он садистский приступ радости, представляя, как этот парень проснется, а ее уже нет. Он наверняка позвонит, а может и нет. Хотя они все звонят…Он знал, что был эгоистом, он лишком долго боролся за право обладать ею, чтобы утратить его с безвременной кончиной.
И сейчас она закрывает дверь в чужую квартиру, а вместе с ней в чужую жизнь. А он пойдет следом.. незримым для других охранником . Он будет делать тоже, что и всегда- отгорождать ее от напастей, в любом их проявлении.
Любовник при жизни, Ангел-Хранитель после нее…Он не уступит ее никому, даже смерти…
Прости меня, если сможешь...