Не надо относиться слишком серьезно к жизни, все равно из нее вам живыми не выбраться...
Обычный день. Ничем не выделяющийся из череды прочих.
Зима. Но это зима южного города, со всеми отсюда втекающими последствиями: перепады температуры, снег с дождем, развезенная слякоть, грязь, липкой кашицей пристает ко всему, что только можно.
Но сегодня на удивление солнечно, а мороз ударивший ночью, сковал льдом лужи, скрыл под ледяной коркой асфальт. С утра дороги посыпают песком вперемешку с солью и еще какой-то химией, а значит, к вечеру снова будет грязь.
Стоило бы захватить солнцезащитные очки, но ей казалось противоестественным носить их зимой. А вот ее подруге – нет, у нее были свои соображения о моде, хорошем вкусе и дурном тоне. Эту девушку, она относила к гламурной тусовке. Даже в полумраке ночного клуба, утопающего в сигаретном дыме и искусственном тумане танцпола, подсвеченном разноцветными огнями, черные линзы их ничуть не смущают.
Теперь она откровенно завидовала ей, щурясь от слепящего света. Где-то на затворках сознания появилась мысль о морщинках вокруг глаз. Когда это она стала о них задумываться? Вот она магия рекламы в действии. Факт, что антивозрастные кремы рекламируют лишь молоденькие модели, которые вряд ли переступили возрастную черту в двадцать пять, казался ей забавным.
Подруга сквозь зубы цедила проклятья в адрес водителя, который неожиданно решил перестроиться в их ряд и вырулил прямо перед ними, заприметив небольшой зазор. Они едва не влетели наглецу «в зад». Она зажмурилась, когда неразборчивое бормотание переросло во что-то большее, а едкие замечания сменились отборным матом, настолько витиевато укладываемым в предложения, что ее живое воображение буквально взбесилось в попытке создать зрительный образ.
Успокаивать, даже как-то прокомментировать сей незначительный инцидент, она не решилась. Вот так от разговора о моде к нецензурным репликам, в которых перебрали все возможные связи незадачливого водителя и его родни. Поступило даже предложение, на следующем светофоре достать лопату из багажника и…Эмоциональный перегрев заставил подругу замолчать и, найдя нужную радиостанцию, девушка погрузилась в какие-то свои мысли…
Она смотрела на проносящиеся мимо дома, автомобили, людей. На радиоволне снова попса, которая словно клейстер забивала все уголки, все промежутки эфира. Слезливая песенка о несбывшейся любви, слезные нотки голоса певицы, чтобы прибавить трагичности тексту. Снова миксуют «любовь-смерть-кровь». Зачем? К чему это нагнетание? «Больно дышать без тебя…» - провыла девушка по ту сторону динамиков, а далее уже тише и менее разборчиво что-то о венах и лезвии бритвы. Песня нагоняла тоску. У самой был неоконченный роман. Почему неоконченный? Все просто. Официального разрыва не было. Он по-прежнему звонил, присылал сообщения, но каждое подобное напоминание о себе, вызывало у нее резь в желудке, она ловила себя на мысли, что каждый раз вздрагивает, чувствуя вибрацию телефона. Дальше так продолжаться не могло, но всегда сложно сделать первый шаг, в любом направлении. И надо будет придумать тысячу и одну причину, по которой они не могут быть вместе, чтобы только не произнести вслух, не озвучить, что чувств, что связывали их больше нет… И почему ей есть дело до того, что почувствует этот человек, когда она больше его не любит? Но она боялась причинять людям боль, предпочитая терпеть муки ненужных отношений, сносить неприязнь и отвращение, которые неизбежно появлялись, когда приходилось притворяться, чем раз и навсегда порвать все когда-либо связывающие их нити, сделав себя свободной.
Они пересекли городскую черту, дорожный знак в виде таблички с перечеркнутым названием города, означал, что они выехали за его пределы. Один мост, через широкую полноводную реку, сменился другим, через какие-то заводи и болотца, почти сразу. Машина подскакивала на стыках составных частей моста, протертое до дыр асфальтовое покрытие требовало починки, но наверняка, деньги, заложенные в бюджет на проведение ремонтных работ автодорог ушли на строительство дачи или даже дома одного из чиновников, обычное дело, пока опоры моста не рухнули, никто делать ничего не будет. Она вздохнула, глядя в окно на сменившийся пейзаж, теперь это припорошенные снегом пространства поросшие камышом, кое-где стоялая вода поблескивала ледяной коркой. И вот она уже смотрит на собственное отражение в тонированном стекле, забавное ощущение, когда заглядываешь в свои глаза, как в чужие.
Говорят, что кто-то может предчувствовать близость надвигающейся грозы, а кто-то знает, что произойдет в следующий момент.
За секунду до того, как все произошло, она почувствовала тревогу, жгучую тревогу где-то глубоко внутри, заставившую ее вдруг запаниковать.
Трель мобильного телефона, возвестила о приходе смс-сообщения…
…Сверните на обочину…
Ее зрачки расширились. Что это? Предупреждение? Приказ? Дисплей телефона померк. Она судорожно коснулась кнопок, но когда тот ожил вновь, ни сообщения, ни номера не было.
И в этот самый миг оглушительные удар, бросивший ее вперед, она чувствовала, как впивается в тело, натянувшийся ремень безопасности, инстинктивно выставленные вперед руки бьются о панель. Взметнувшиеся волосы не дают возможности взглянуть на подругу, удар пришелся на ее сторону… скрежет сминаемого металла, грохот словно что-то неумолимо большое, огромное надвигается на них обеих, сбитое с толку сознание, застигнутое врасплох, взрывается мыслью о том, что двигатель ударом продавило в салон, и тут же разум, конвульсируя, старается отрешиться, отмахнуться, придумывая тысячу объяснений почему так не может быть. Машину разворачивает на льду, новый удар.. натужный визг шин, шипованая резина царапает лед, оставляя на нем борозды. Ей кажется, что она слышит, как стальные иглы вспарывают намерзшую корку, как перемешанные с грязным, разъезженным множеством машин, снегом, блестящие осколки вырываются из-под колес. Болью обожгло лоб слева, у самых корней волос. И вот он миг откровения, когда движение по инерции, с сообщенным новым ударом ускорением, отбрасывает машину в столб. Удар. И вдруг, все вокруг замерло. Время остановило свой ход, в растрескавшемся стекле она видит себя, наполненные неподдельным ужасом глаза, пальцы, вцепившиеся в ручку двери, невозможно разжать, словно что-то заело, застопорилась какая-то шестерня в ее организме… и вот окно взрывается тысячью сверкающих брызг, дверь сжимается обратно, лишая ее пространства, больно сдавливая. Дыхание прерывается, сперва горло охватывает холодом, вдохнуть невозможно, руки царапают шею, ища препятствие кислороду, но не находя. Попытка сглотнуть не дает ровным счетом ни какого результата, горло пересохло? Ощущение чего-то лишнего, ненужного, не принадлежащего ей, словно навязанного. Легкие сводит в жуткой боли недостатка воздуха… вместо крика лишь сиплый хрип, и вот теперь ее объял жар.. липко, горячо… дневной свет меркнет.. на подрагивающих пальцах алая кровь.. падение в пустоту.. в гулко вибрирующую бездну… без права на возвращение.
От резкого запаха в носу защипало, а на приоткрывшиеся глаза упала подрагивающая пелена навернувшихся слез, от чего картинку смазало… лишь синее.. беспредельное… небо?
Звуки медленно ползущие, будто бы прячущиеся, скатившиеся до шороха… неразборчиво.. навязчиво.. вызывая неприятное ощущение тревоги… заставляя напрягать слух, а мозг осмысливать происходящее… постепенно они делились на голоса, и только спустя какое-то время пришло понимание, что говорит несколько человек, а через несколько мгновений стал доходить смысл кем-то брошенных фраз…
Продолжение в комментариях
Зима. Но это зима южного города, со всеми отсюда втекающими последствиями: перепады температуры, снег с дождем, развезенная слякоть, грязь, липкой кашицей пристает ко всему, что только можно.
Но сегодня на удивление солнечно, а мороз ударивший ночью, сковал льдом лужи, скрыл под ледяной коркой асфальт. С утра дороги посыпают песком вперемешку с солью и еще какой-то химией, а значит, к вечеру снова будет грязь.
Стоило бы захватить солнцезащитные очки, но ей казалось противоестественным носить их зимой. А вот ее подруге – нет, у нее были свои соображения о моде, хорошем вкусе и дурном тоне. Эту девушку, она относила к гламурной тусовке. Даже в полумраке ночного клуба, утопающего в сигаретном дыме и искусственном тумане танцпола, подсвеченном разноцветными огнями, черные линзы их ничуть не смущают.
Теперь она откровенно завидовала ей, щурясь от слепящего света. Где-то на затворках сознания появилась мысль о морщинках вокруг глаз. Когда это она стала о них задумываться? Вот она магия рекламы в действии. Факт, что антивозрастные кремы рекламируют лишь молоденькие модели, которые вряд ли переступили возрастную черту в двадцать пять, казался ей забавным.
Подруга сквозь зубы цедила проклятья в адрес водителя, который неожиданно решил перестроиться в их ряд и вырулил прямо перед ними, заприметив небольшой зазор. Они едва не влетели наглецу «в зад». Она зажмурилась, когда неразборчивое бормотание переросло во что-то большее, а едкие замечания сменились отборным матом, настолько витиевато укладываемым в предложения, что ее живое воображение буквально взбесилось в попытке создать зрительный образ.
Успокаивать, даже как-то прокомментировать сей незначительный инцидент, она не решилась. Вот так от разговора о моде к нецензурным репликам, в которых перебрали все возможные связи незадачливого водителя и его родни. Поступило даже предложение, на следующем светофоре достать лопату из багажника и…Эмоциональный перегрев заставил подругу замолчать и, найдя нужную радиостанцию, девушка погрузилась в какие-то свои мысли…
Она смотрела на проносящиеся мимо дома, автомобили, людей. На радиоволне снова попса, которая словно клейстер забивала все уголки, все промежутки эфира. Слезливая песенка о несбывшейся любви, слезные нотки голоса певицы, чтобы прибавить трагичности тексту. Снова миксуют «любовь-смерть-кровь». Зачем? К чему это нагнетание? «Больно дышать без тебя…» - провыла девушка по ту сторону динамиков, а далее уже тише и менее разборчиво что-то о венах и лезвии бритвы. Песня нагоняла тоску. У самой был неоконченный роман. Почему неоконченный? Все просто. Официального разрыва не было. Он по-прежнему звонил, присылал сообщения, но каждое подобное напоминание о себе, вызывало у нее резь в желудке, она ловила себя на мысли, что каждый раз вздрагивает, чувствуя вибрацию телефона. Дальше так продолжаться не могло, но всегда сложно сделать первый шаг, в любом направлении. И надо будет придумать тысячу и одну причину, по которой они не могут быть вместе, чтобы только не произнести вслух, не озвучить, что чувств, что связывали их больше нет… И почему ей есть дело до того, что почувствует этот человек, когда она больше его не любит? Но она боялась причинять людям боль, предпочитая терпеть муки ненужных отношений, сносить неприязнь и отвращение, которые неизбежно появлялись, когда приходилось притворяться, чем раз и навсегда порвать все когда-либо связывающие их нити, сделав себя свободной.
Они пересекли городскую черту, дорожный знак в виде таблички с перечеркнутым названием города, означал, что они выехали за его пределы. Один мост, через широкую полноводную реку, сменился другим, через какие-то заводи и болотца, почти сразу. Машина подскакивала на стыках составных частей моста, протертое до дыр асфальтовое покрытие требовало починки, но наверняка, деньги, заложенные в бюджет на проведение ремонтных работ автодорог ушли на строительство дачи или даже дома одного из чиновников, обычное дело, пока опоры моста не рухнули, никто делать ничего не будет. Она вздохнула, глядя в окно на сменившийся пейзаж, теперь это припорошенные снегом пространства поросшие камышом, кое-где стоялая вода поблескивала ледяной коркой. И вот она уже смотрит на собственное отражение в тонированном стекле, забавное ощущение, когда заглядываешь в свои глаза, как в чужие.
Говорят, что кто-то может предчувствовать близость надвигающейся грозы, а кто-то знает, что произойдет в следующий момент.
За секунду до того, как все произошло, она почувствовала тревогу, жгучую тревогу где-то глубоко внутри, заставившую ее вдруг запаниковать.
Трель мобильного телефона, возвестила о приходе смс-сообщения…
…Сверните на обочину…
Ее зрачки расширились. Что это? Предупреждение? Приказ? Дисплей телефона померк. Она судорожно коснулась кнопок, но когда тот ожил вновь, ни сообщения, ни номера не было.
И в этот самый миг оглушительные удар, бросивший ее вперед, она чувствовала, как впивается в тело, натянувшийся ремень безопасности, инстинктивно выставленные вперед руки бьются о панель. Взметнувшиеся волосы не дают возможности взглянуть на подругу, удар пришелся на ее сторону… скрежет сминаемого металла, грохот словно что-то неумолимо большое, огромное надвигается на них обеих, сбитое с толку сознание, застигнутое врасплох, взрывается мыслью о том, что двигатель ударом продавило в салон, и тут же разум, конвульсируя, старается отрешиться, отмахнуться, придумывая тысячу объяснений почему так не может быть. Машину разворачивает на льду, новый удар.. натужный визг шин, шипованая резина царапает лед, оставляя на нем борозды. Ей кажется, что она слышит, как стальные иглы вспарывают намерзшую корку, как перемешанные с грязным, разъезженным множеством машин, снегом, блестящие осколки вырываются из-под колес. Болью обожгло лоб слева, у самых корней волос. И вот он миг откровения, когда движение по инерции, с сообщенным новым ударом ускорением, отбрасывает машину в столб. Удар. И вдруг, все вокруг замерло. Время остановило свой ход, в растрескавшемся стекле она видит себя, наполненные неподдельным ужасом глаза, пальцы, вцепившиеся в ручку двери, невозможно разжать, словно что-то заело, застопорилась какая-то шестерня в ее организме… и вот окно взрывается тысячью сверкающих брызг, дверь сжимается обратно, лишая ее пространства, больно сдавливая. Дыхание прерывается, сперва горло охватывает холодом, вдохнуть невозможно, руки царапают шею, ища препятствие кислороду, но не находя. Попытка сглотнуть не дает ровным счетом ни какого результата, горло пересохло? Ощущение чего-то лишнего, ненужного, не принадлежащего ей, словно навязанного. Легкие сводит в жуткой боли недостатка воздуха… вместо крика лишь сиплый хрип, и вот теперь ее объял жар.. липко, горячо… дневной свет меркнет.. на подрагивающих пальцах алая кровь.. падение в пустоту.. в гулко вибрирующую бездну… без права на возвращение.
От резкого запаха в носу защипало, а на приоткрывшиеся глаза упала подрагивающая пелена навернувшихся слез, от чего картинку смазало… лишь синее.. беспредельное… небо?
Звуки медленно ползущие, будто бы прячущиеся, скатившиеся до шороха… неразборчиво.. навязчиво.. вызывая неприятное ощущение тревоги… заставляя напрягать слух, а мозг осмысливать происходящее… постепенно они делились на голоса, и только спустя какое-то время пришло понимание, что говорит несколько человек, а через несколько мгновений стал доходить смысл кем-то брошенных фраз…
Продолжение в комментариях
-
-
05.10.2008 в 23:00В глаза ударил яркий свет, а вернувшаяся к телу способность чувствовать, подсказала, что веки на левом, а потом и на правом глазе были поочередно насильно раскрыты. Она вяло отмахнулась от настойчивых рук. Сознание прояснялось, на нее обрушилась череда вопросов, часто задаваемых по нескольку раз, видно из расчета того, что она может не понимать их смысла.
«Вы знаете кто Вы?».. «Как Вас зовут?».. «Ваша фамилия…»… «Вы знаете, что произошло?» …
Они казались ей бессмысленными, конечно она знает, кто она, помнит все установочные данные вплоть до номеров сотового телефона и медицинской страховки… Снова и снова.. раз за разом…
Стоп! Все! Хватит! Я в порядке!
К ее словам отнеслись с явным недоверием. Она моргнула, перед глазами еще плясали желтые круги. Взгляд замер на ярко-серых глазах, цвета предгрозового неба. Мужчина, ему было не больше тридцати, хмуро рассматривал ее, словно она была выставочным экспонатом. Форма, цвет, нашивки, знаки отличия… Все это фрагментарно, поочередно анализировалось. Мозг, отчаянно противившийся воспринимать информацию, натужно выдал: «Служба спасения».
Порывом воздуха в лицо ударило холодом, стоило спасателю посторониться от двери машины. Пальцы нащупали замок ремня безопасности - тот был отстегнут, она осторожно повернулась, медленно спуская ноги на промерзшую землю. Даже столь малейшее движение вызвало приступ жутчайшей боли, словно в правый висок вонзился раскаленный прут, к горлу подступил ком. Глубокий вдох – слабое облегчение.
- Уверены, что все в порядке? - прозвучал вопрос откуда-то сверху, уже наученная опытом, она не спешила поднимать голову, говорившего она узнала по голосу, это был тот самый спасатель, что осматривал ее несколько минут назад.
- Голова кружится… - язык двигался, а звук пришел не сразу - Что произошло? – с ответом не торопились. «Оценивает мое психическое состояние. Что мне можно сказать, а что нет» - подумала она, - говорите, я не впаду в истерику…
Застегнув сумку, в которой находилась аптечка, он снял ее с крыши машины,– Случилась авария, автомобиль со встречной полосы вынесло на вашу, вы едва избежали лобового столкновения…
Он говорил, избегая профессиональной терминологии, но ему не стоило утруждать себя, подбирая более простые слова, по роду своей деятельности, она была знакома с данным лексиконом.
Избежали лобового столкновения… с трудом…- мозг кроил фразы спасателя, расставляя их в свободном порядке… избежали…
Белая вспышка в сознании, заставила ее будто бы ослепнуть наяву, глаза застилал белый свет.. а через миг он покрылся трещинами, что возникали одна за другой, вспарывая реальность… разбитое окно. Ее захлестнула волна ужаса, как берег в час прибоя. Впав в состояние оцепенения, когда даже пальцы отказывались пошевелиться, она видела серые тени, они стояли по обе стороны дороги, безголосые, они шептались о чем-то. Как глупо. Как страшно. Вдох застрял в горле.
Соберись, тряпка! – приказ самой себе. Она вздохнула, опуская голову на упертые в колени руки, закрывая лицо ладонями, игнорируя новый приступ боли, который подогнал тошноту к горлу.
- Эй, что случилось? – голос мужчины звучал мягче и вкрадчивее, - Вам плохо? Вы слышите меня? – он осторожно отнял руки от лица, заглядывая в глаза. Он говорил еще что-то, но уже не ей, а кому-то. Что-то про каталку, про необходимость госпитализации, про его опасения относительно гематомы на ее виске, о нужности рентгена.
Едва избежали столкновения…
Едва избежали…
Едва…
Он сказал вы… это было не обращение… это было обозначение количества, она была не одна в машине…
Кто?..
Утро. Ее разбудил не будильник. Это был звонок телефона…
Яркими образами, в памяти возникали картины прошлого, заставляя ее пережить все снова.
Звонок телефона… Сотовый. Выходной. Она не слышит голос в трубке, но видит, как кивает ее тень, расплескавшаяся на прикроватном коврике, точно повторяющая линии и изгибы ее тела, копирующая движения. Тень ровная, четкая, темная. Солнце высоко. Сколько сейчас? Полдень?
Белый туман… И вот она на кухне, она чувствует холод пола под босыми ногами. Кашка горячего чая. Пахнет жасмином…Снова туман…Она перед зеркалом, последний штрих –небольшие стрелки в уголках глаз, что сделают их похожими на лисьи. Блеск вместо помады. Отметается, как ненужное. Она словно по кадрам раскладывает сегодняшнее утро, как видео. Карточка-рекламка на столе. Загородный клуб…
Она вспомнила о подруге… ее имя криком сорвалось с губ, а страх наполнил тело невидной силой, заставив ее резко вскочить, ее бросило в жар, она схватилась за дверцу, поскользнувшись, но устояла на ногах. Девушка, стояла неподалеку, яростно выясняя отношения, по-видимому, с другим участником ДТП. В ее глазах застыл испуг пополам с изумлением, когда она обернулась.
- О.. ты очнулась? – отмахнувшись от мужчины, что с пеной у рта доказывал отсутствие своей вины, - ты представляешь какой козел?! – звенело возмущение в голосе подруги, потирая грудную клетку, девушка направилась к ней, предусмотрительно огибая поддернутые льдом лужицы, а более мелкие она разбивала каблуками, настолько решительными были ее движения, - кусок мудака! С ней все в порядке? – Кивнула девушка куда-то ей за плечо, она обернулась, встретившись взглядом с мужчиной. Спасатель? Да. Его серые глаза, такие же серые как небо сегодня утром. Яркое солнце переливами стали играло на пепле его волос. Дыхание сорвалось облачком пара.
Как странно. Дорога пуста, что в одну, что в другую сторону. Четкий белый пунктир разделительной линии по темно-серому полотну асфальта. Они выехали за пределы города. Огромное пространство вокруг покрыто девственно белым, искрящимся на солнце снегом.
Никого. Маршрутное такси, в котором ни одного пассажира, их автомобиль, и еще машина спасателей.
И все.
Обычно подобные происшествия собирают толпу зевак. Но не теперь. Город совсем рядом, его видно даже отсюда, но дорога пуста.
И снова она видит их, серых призраков, которые разглядывают их, указывая на них пальцами. Она не слышит разговора, у нее заложило уши, как бывает в самолете, как только заработают турбины, в них появляется характерный гул, и звуки смазываются, стихают.
Взгляд метнулся к подруге, та видно ударилась грудью о руль. Ссадина на ее лбу скрыта аккуратно наклеенным пластырем. Парень в спецовке, соответствующая символика, нашивки. Два других склонились над мальчиком лет десяти, он лежит прямо на дороге, на промерзшем асфальте. Чего же они ждут? Почему не помогут ему. Водитель маршрутного такси, кого собственно и выбросило на их полосу, он сидит на ступеньке машины, схватившись за голову. Тишина.
-
-
05.10.2008 в 23:00И вот она с подругой уже в машине неизвестно откуда взявшейся скорой помощи едут в городскую больницу. Она смотрит в окно. На искрящийся белый снег. Снежная зима, такую изображают лишь на картинках в детских книжках. Такой она предстает в мультфильмах.
Она не была такой… еще утром. Снега не было, он растаял в пятницу. Когда температура поднялась до плюс семи по Цельсию. Сегодня воскресенье. Снег обещали лишь в конце следующей недели. Незапоминающиеся лица, едущих вместе с ними врачей.
Аккуратно подстриженные кусты самшита припорошены снегом. Туи перед входом в больницу. Сияющая чистотой плитка крыльца с новейшими прорезиненными ковриками, позволяющими избежать падения в дождливую или вот в такую снежную погоду. Травматология.
Она бывала здесь не раз. Да, она узнает и здание, и подъезд к нему. Но чувство, что что-то не так не покидает ее. Где мальчик, что пострадал в аварии? Его забрали спасатели? Другой машины скорой помощи она не видела.
- Что с машиной? – спрашивает она без предисловия подругу, сидящую рядом.
- Ее заберет эвакуатор – отвечает та, не отрывая взгляда от окна, - они не советовали мне садиться за руль, бояться, что я могу потерять сознания, необходимо обследование - ее голос бесцветный, словно она растратила все эмоции, хотя ее не трудно понять. Пережить такой стресс.
- а что с мальчиком? – она делает новую попытку заговорить, хотя безразличие подруги остается за гранью ее понимания.
- С каким мальчиком? – хмурится подруга, видно, что ей приходится напрягать память, непонимающий взгляд обращен на нее, - ты, видно сильно ударилась головой, родная, что винегрет, который у тебя там обычно, как видно, сильно встряхнуло и перемешало все события – слабо улыбнувшись, подруга поглаживает ее по руке, - не было никакого мальчика. Ты как?
- в порядке… - шепчет она, убирая пряди с лица, уже сомневаясь в том, что видела…Ребенок на дороге, он лежал прямо на асфальте. Боже, какая глупость. Никто б так не поступил с ним.. прямо на холодную землю.. нет... ей привиделось…
А потом анализы, рентгены, осмотры. И лица врачей сливающиеся в неясную массу, когда невозможно выделить ни одно из них, они словно стираются из памяти.
Палата.
Просторная, светлая, со стенами приятного персикового цвета. Удобной кроватью. С букетом живых цветов на столике у окна. Герберы. Она дважды моргнула. Еще минуту назад они были красными, а теперь в вазе стояли розовые герберы. Она сходит с ума.
Медсестра.. такая же «безликая» как и весь остальной персонал, до невозможности любезная, поставила ей капельницу. Улыбнувшись, погладила ее по плечу, заверив, что все будет хорошо. И ей следует отдохнуть, но не засыпать, ибо у врача подозрение, что у нее ЗЧМТ и СГМ, его тяжесть определиться, когда будут готовы снимки.
Ни ругани, ни брани, ни криков, ни слез. Тихие разговоры. Веселый смех.
Она поднялась, едва слышно поскрипывали колесики этажерки, на которой была закреплена капельница. Она выглянула в коридор. Такой же светлый, с сияющим квадратом окна в конце, вдоль стен удобные диваны и кресла. Сияющие улыбками пациенты, добродушные доктора. Ни скорбных мин, ни печальных взглядов. Всеобщее спокойствие и безмятежность. Отцу из приоткрывшихся дверей выносят младенца, он не кричит, кривя беззубый рот в неумелой улыбке. Откуда младенец в травме?
Прикосновение к виску вызвало боль.. и новую вспышку. Снова дорога, но она смотрит на все как будто сверху… вот их разбитый автомобиль, снесенный к обочине, машина с мигалками- служба спасения, маршрутное такси… нет только машины ДПС…
Мимо нее провезли мужчину на каталке, по пятнам крови на простыне, которой он был укрыт было ясно, что ему оторвало ногу до колена…но и он… он тоже улыбался…
Она сходит с ума…
Или это мир вокруг съехал с катушек. Она словно Алиса в Зазеркалье. Она даже не удивилась бы, если бы мимо нее пронесся кролик, бормоча, что он потерял перчатки.. и теперь королева отрубит ему голову…
Она прижалась спиной к стене… воздух словно поддернула белая дымка, неужели, это лекарства подействовали… и что теперь.. она провалится в сон?
Она узнала его сразу. По серым глазам.. и чего это она так зациклилась на его глазах.
Когда он проходил мимо, она спросила:
- Что происходит?
- Что Вы имеете в виду? – ему пришлось увеличить расстояние между ними еще на два шага, чтобы пропустить медсестру, катившую в инвалидном кресле мальчика, который листал комикс.
- Где я? – странные вопросы приходят на ум, этот можно было и не озвучивать, ответ был очевидным. Молодой человек удивленно вскинул брови, хотя его взгляд напротив удивленным не был, он внимательно смотрел на нее.
- Разве Вы не знаете? В больнице. Вы попали.. – он вздохнул, добродушно улыбнувшись, как улыбаются маленьким детям, когда те испугаются или заблудятся, чтобы успокоить..
- Можете не продолжать, - оборвала его она на полуслове, - это не больница или вы пациентам даете веселящий газ вместо анестезии, - ответом ей был непонимающий взгляд, - они все смеются, улыбаются и радуются. А согласитесь, что это не то место. Я словно на детском утреннике, а не в траматологии… - в горле пересохло и голос оборвался, - что произошло на дороге и где мы сейчас?
- Хорошо… - вздохнул он.
Не самое лучшее начало для рассказа …подумалось ей…
…За окном царила непроглядная тьма, лишь изредка молнии, как привыкла их называть она, подсвечивали кучевые грозовые облака. От пропасти ее отделяло лишь тонкое стекло.
Пальцы оставили теплый след на окне, когда она прикоснулась к нему…Широкие ладони накрыли ее плечи и развернули ее. Взгляд встретился с холодно-серыми глазами.
- Как она? – повис в воздухе вопрос, произнесенный голосом, который, как ей казалось, ей не принадлежал.
- Она совершила переход… - короткий ответ, его пальцы сжали ее плечи чуть сильнее..
- она…
- нет.. переродилась…
Она улыбнулась. Все-таки подруга оказалась верной себе и райским кущам предпочла новую жизнь.
Счастливой жизни тебе, тусовщица – прошептала она чуть в сторону.
- О чем ты думаешь? – спросил он, не стараясь поймать ее взгляд вновь, смотря девушке за спину, на серое отражение в темном окне.
- Об Ангеле-Хранителе… был ли он у меня?
- не думаешь, что эти размышления несколько запоздали? – в его голосе послышалась усмешка.
Белая вспышка.. она лежит на столе с блестящей хромированной поверхностью, с кровостоком где-то в ногах. Обескровленное стало не то что белым, оно было серым. Осколок стекла уже вытащили из на удивление аккуратной раны на горле, она не была красной от крови, не была багровой… она была фиолетово-серой, как и прочие порезы на лице, и теперь он лежал рядом небольшой миске. Смерть постаралась, она практически стерла почти все признаки привлекательности с ее лица…
Глаза были предусмотрительно закрыты..и правильно, она не хотела знать, что отразилось в них за секунду до конца.
- Эй… - он осторожно встряхнул ее, - я говорил тебе, что не стоило смотреть на это…
- на это… это на себя? – она усмехнулась, отстраняясь…- а что с мальчиком? Там ведь был мальчик?
- он выжил…
- хорошо…- ее голос заглушила взвывшая сирена, она инстинктивно вскинула голову.
- нам пора… - он порывисто отстранился направляясь к двери.
- я все хотела спросить… -нагоняя его у самого выхода, - Алекс, а почем МЧС?
- Что? – не сбавляя шага, почти переходя на бег, переспросил он, нажимая кнопку вызова лифта.
- Почему именно МЧС?
- А… потому что люди не в состоянии смириться со своей смертью сразу,поверить в нее, они видят нас такими, какими привыкли видеть или кто, по их мнению, должен был бы появиться в подобной ситуации…Авария...ты подумала о службе спасения... мы делали то, что по твоему мнению, мы должны были делать...
- То есть, я могла бы увидеть тебя в образе пожарника, так? – он кивнул в ответ, трель, возвестившая о том, что лифт пришел на этаж, она, обогнув его, осторожно проскользнула в кабину первой, - или сантехника…
- о …это было бы уже чересчур… Хотя интересно в каком обличье сегодня предстанешь ты..- он улыбнулся, нажав кнопку, кстати единственную.
- В прошлый раз я была секретаршей.. М-да…мама, чокнешься со мной… - пробормотала она…несшийся с немыслимой скоростью лифт, похоже начал торможение.
- Прости что?
- Так…старая шутка, потом расскажу… - новый, но уже знакомый перезвон, двери разъезжаются, она метнулась на выход – кто последний, тот дурак!
- Вот зараза!
А на улице завывал шквальный ветер, поглощая гулом своим любой звук, машина, стоящая перед входом, была попросту темной, ведь черный – это не цвет, это его отсутствие.
- Ребята, ну что вы там телитесь.. – недовольный возглас Макса, который уже сидел за рулем, - вечно вас ждать приходится, - погнали, пока падальщики со всей округи не слетелись!
- Типун тебе на язык, Макс! – это была Снежок, девушка-альбинос.
-Да, Макс, ты еще жнецов вспомни, - недовольно проворчал Алекс, откуда-то из-за ее спины.
Ну и работка, - подумала она, захлопывая дверцу машины…
Вот уж точно:
Мама, чокнешься со мной!